Элиты, которые сформировалась в 90х из спекулянтов, и посредников с английскими деньгам на залоговых аукционах, долгое время лезли в герои нашего времени. Навязывали идеалы жизненного успеха - яхты, Ниццы, ошейник из крупного жемчуга на собачке на руках жены. Но все они уже в прошлом. Они уже уходящий сон, хотя и не знают об этом. Настоящие элиты сейчас куются в вареве из огня, подвига и крови. Разговаривая с высокими чиновниками иногда поражаешься - насколько они отстанены от реальности: закрыты, запечаты за тяжёлыми дубовыми дверями. А они просто не видели...
Год назад с нами в поездку решила поехать госслужащая, для нас довольно высокого ранга. Было удивительно конечно. Мы из того мира, где блиндажи и подвалы с людьми; где каски и иконка в кармане; она - где приёмы и телекамеры. Но поехала. Она никогда не видела войну с другой стороны телевизора.
Она была с нами на "Дороге Смерти" в Бахмуте, раздавала адресную помощь людям на самой окраине Никитовского района Горловки, и в обе стороны работала артилерия, летали дроны, и не было на ней никакой невидимой защитной накидки от эльфов, а был обычный бронежилет. Она видела, как живут люди, она видела, как живут дети, она видела, что дети еще способны смеяться. Она ехала с нами на "ноль" под Клещеевку, по мёртвой дороге с остатками машин, и наша машина постоянно глохла, черпая воду на ухабах, и пищал "Булат"; один человек быстро выводил её из машины в посадку, готовый закрыть собой, а кто-то, передергивая затвор, выбегал на дорогу, отвлекая дроны на себя. В этом новом мире рушились все её представления о жизни - незнакомый человек был готов пожертвовать собой ради неё, только поэтому что она - своя. В том мире, который остался за лентой, никто, не то что жизнью, кусочком карьеры бы не пожертвовал. Здесь все было не так, как в телевизоре. Блиндаж, соседняя посадка за противником, в блиндаже раненые, кровь, один раненный в кость лежит и орёт на полу от боли, а над ним стоит комбат и - нет, не говорит - "брат, потерпи", и не пытается напоить его компотом, а тоже орёт - "Скотина такая, чего ты вылез, чего подставился?! Кого я теперь туда пошлю?". И кто-то молчаливый, с мрачный лицом встаёт и говорит - "Ладно комбат, отправляй их на эвакуацию, - я пойду". Она видела как люди делятся последней водой, последним хлебом, как они устали от войны и не могут уже больше, но все равно, встают и идут, на седьмом дыхании, которого вообще не существует в природе. Пусть мельком, но она увидела суть войны, увидела горе людское, нечеловеческую усталость, и подвиги о которых никто никогда не узнает.
Она вернулась к себе, в залы с паркетом, стала задумчивая, а потом уволилась и теперь работает сестрой милосердия в госпитале одного прифронтового города.
