Из нового интервью для АиФ.
Даниил Тарабукин, aif.ru: СВО нам уже, по сути, дала новых литераторов, новые культурные произведения. Как Вы считаете, формируется ли новый тренд?
— Чтобы он формировался, его надо формировать. Есть прекрасный роман «Собиратели тишины» Дмитрия Филиппова, автора, который сегодня воюет, служит в разведке, а до этого был сапером. Есть замечательный роман Валерии Троицкой «Донецкое море», есть еще ряд важных текстов. И если бы известные институции считали бы это поводом для создания тренда, о котором вы сказали, то о них бы знали миллионы людей в стране.
Я вас уверяю, что те тексты, которые я называю, неизвестны для 99% населения страны. У нас в целом страна не знает ни одного современного героя СВО. Чапаев, Матросов, Зоя Космодемьянская, Гастелло одномоментно становились персонажами, в хорошем смысле, в высоком смысле пропаганды для всей державы, для 200 млн человек. Ну, у нас Струна, ну, еле-еле там. Я уверяю вас, проведите опрос, 95% скажут: «Не помню, ну, вроде, был такой, вроде, песня какая-то есть». И всё, больше мы ничего и никого не знаем.
Конечно, по своим отчетам все эти упомянутые и не упомянутые мной структуры, скажут: «Мы 23 спектакля сделали, три фильма сняли, 14 радиопрограмм выпустили». Но это все чушь. Я знаю, как реально может выглядеть пропаганда, и какие у нее возможности. У нас пропаганда хорошо работает с образом Жириновского. Мы Жириновским накачиваем всю страну, он уже Ванга, а мы ни дня без Жириновского не живем, потому что есть специальные службы, которые со специальными целями Владимира Вольфовича реанимируют и реставрируют в ежедневном режиме. Ну, хорошо, нужен вам Жириновский для каких-то целей — ради Бога. Но какого-нибудь живого героя тоже сделайте для всей страны. Сделайте из какого-нибудь бойца «Брата» для всей страны, нового Бодрова. Нет, не делают.
— Но ведь тему СВО под ковер, особенно в культуре, замести никак не получится.
— Почему не получится? Все у них получится и получается прекрасно. Люди не способны помнить события, если они не включены в состав, в самом широком смысле, масштабной и тотальной пропаганды. Если государство не будет этим заниматься, то вы про это забудете. Я вот живу в деревне, там вроде все знают, кто я такой, чем я занимаюсь, многие относятся с уважением. Один раз я подарил соседу майку с Моторолой, Арсеном Павловым.
Сосед говорит: «А кто это?». Он следит за СВО, болеет за наших. Я говорю: «Это Арсен, Моторола». Он говорит: «Я не знаю». Если в 1949-м году пошли бы и спросили, кто такой Кошевой или Матросов, то ответили бы везде. Мы разве не умеем так? Умеем, но не хотим.
— Почему?
— Потому что горизонтальные связи либеральных ждунов в России по-прежнему крепки. В мире театра, в мире кино они по-прежнему являют собой большинство внутри этих структур. Они старательно оберегают свою территорию.
Вот я сам имею отношение к театру, и я прекрасно знаю, что даже в моем театре для молодых артистов вся эта тема какая-то такая: «Что-то там происходит, да». А в других театрах она просто отсутствует, как будто это происходит не сегодня и сейчас, а в 1855 году на Луне. Для них это где-то там, за пределами их сознания и их представлений.
Я об этом говорил президенту. Он ответил: «У нас нет такой государственной политики». Я знаю, что нет такой государственной политики, но такая политика есть у тех людей, которые контролируют эти структуры. При этом они могут сказать то, что им положено сказать, и отработать эту нехитрую повесточку, а после пойти к себе заниматься тем, чем они занимались последние 33 года.
Они (либералы) говорят, что мы не умеем с ними конкурировать и завидуем. Да ну? Они прекрасно знают, что мы снимаем кино — и бьем все рейтинги.
