В настоящее время активно поднимается тема «чистки» русского языка от появившихся за последние 30 лет иностранных слов, в основном англицизмов.
Но прежде чем заниматься какими-либо «чистками», необходимо понять источник проблемы, или, как говорят эпидемиологи, – «нулевого» пациента. Такой подход позволяет выработать правильную тактику борьбы с распространением эпидемии (а заболачивание русского языка иностранными словами приобрело именно характер эпидемии), а главное - не наделать глупостей, то есть не тратить время и деньги на лечение не той болезни.
Так вот, для меня первоисточником появления англицизмов в управленческом жаргоне стали консалтинговые компании и банки, которые работали с западными структурами, а также программы MBA.
Впервые с этой проблемой лично я столкнулся в 2005 г., когда, приехав в корпоративный офис Северстали в Москве из «провинциального Череповца», я услышал новые словечки. На мой вопрос к коллегам: что они значат? - был подвергнут реальной обструкции (теперь модно говорить «буллинг») на манер: «Езжай, деревня, туда откуда и приехал».
В то время я как раз пошел учиться на АССА, где были в основном либо аудиторы из BIG-4, либо консультанты из BIG-5. И в этом плане мне повезло, так как я, погрузившись хоть и на две недели обучения в эту среду, смог составить, а затем и дополнять свой словарный запас англицизмов.
Замечу, что авторитет коллег, которые закончили МВА или учились на программах DipFR и МСФО, работали в McKinsey, был непререкаем. Я помню, как 45-летний руководитель кадровой службы Северстали в Череповце очень точно охарактеризовал тогда этот момент – «если дверь ногой ко мне в кабинет выбьет молодой парень 25 лет с диплом МВА, я ничего не смогу сделать, кроме как принять его на работу и заплатить ту зарплату, которую он попросит».
Усугублялось это ещё и тем, что владельцы бизнеса и ТОП-менеджеры тоже проходили обучение на западных программах и не просто поддерживали внедрение иностранных слов в деловой оборот, а прямо настаивали на этом. Припоминаю случай на одном из совещаний, когда директор подверг критике сотрудника за незнание слова «forecastисть».
Поэтому, что касается управления, «нулевой» пациент – это программы МВА, сдача отчетности по МСФО для последующего выхода на IPO на зарубежных фондовых рынках, подготовка управленческой отчетности на английском языке для получения заемного финансирования и другие совершенно объективные причины.
Отсюда вывод очень простой:
Прежде чем искоренять и «чистить» русский язык от иностранных слов, необходимо создать собственные альтернативные модели в отчетности, управлении, консалтинге, где будут даны понятия и их определения, свойственные русской культуре. Причем их распространение должно быть массовым не только в национальной управленческой культуре. Примеры этому в мире точно есть, например, японское «канбан». Правда даже сейчас мы пробуем выстраивать свои культурные модели с опорой на те же зарубежные, например, типологию Хофстеда.
Вторым условием должна быть экспортно-ориентированная экономика, которая даст возможность распространять в рамках модели управления механику управления рисками «авось» (управление вероятностями в ситуации крайней неопределённости). Это не бытовое понятие, а интуиция профессионала, в условиях крайней неопределённости и давления по времени – крайне мощный аналитический инструмент.
А пока нет альтернативы, никакие запреты ни к чему хорошему не приведут.
